Анархонизм

Стряхнул нафталин со старого стишка. И всё ради чего? Чтобы восстановить несколько фотографий, даже не восстановить, а переформатировать их. Этакий фоторемастеринг падшего материала.

https://www.blogga.net/post/rifma-budapest-2013

Перед следующей частью "Евро в картинках" позволю отвлечься. Написалось вдруг два коротких стихо.

*** 2000 ***

Две тысячи лет над проектом потеют Отец и Христос. Врата заржавели, апостол сбил ноги меж Раем и Адом:
он занят поставкой плодов, чтобы гнать кальвадос. А ангелы смотрят порнуху со змеем из сада.

Две тысячи лет ожидают Пришествия люди, пытаясь хоть попку Христа разглядеть в облаках.
Христос же, работая, цедит: "От вас не убудет. Ого, семь мильярдов уже?! Помоги им, Аллах!"

Две тысячи лет филиал "Сатана и его демонята" не жгет уголь в топке, а чертит, потом отправляет наверх.
Людишки сидят у котлов, в кочегарке уже тесновато, спуская в буру свой последний копеечный грех.

Две тысячи лет до Земли никому нет и дела, две тысячи лет не трубят Небеса о добре и о зле:
они проектируют чудо чудес из души и из тела, не зная, что девочка эта уже родилась на Земле.


*** НЕ ОЧЕНЬ ***

"Как твои дела?" - ты спросишь. Я: "Не очень".
Потому что что мои дела?
Мой подъезд уж полчаса как обесточен,
И к соседу ванна протекла.
"Что с твоей работой?" Я: "Не шибко".
Потому что что работа мне?
Вся зарплата - месть или ошибка:
Я-то должен получать вдвойне.
"Как твое здоровье" Я: "Не важно".
Потому что на фиг мне оно?
Все равно не бьет фонтан из скважин,
Даже если бьет, то - все равно.
Ты молчишь, а я, ничем почти не озабочен,
Тихо свой вопрос тебе задал:
"Любишь?" Отвечаешь мне: "..."
"Спокойной ночи". Сам же я тебе и подсказал.

Так получилось, что сегодня я снова вернулся к теме перевода песни. И опять ощутил всю сжатую мощь инглиша: очень короткие фразы, которые несут большой объем информации. Под мой резак попался ДЕПЕШ (в Сети, опять же, нормального поэтического перевода не нашел). В процессе перевода мир моими глазами трансформировался в мир моих глаз, но если учесть, что в определенном смысле это одно и то же, я оставил именно такой перевод. В общем, как мне кажется, можно петь (в ванной).



МИР МОИХ ГЛАЗ

Дай забрать тебя с собой
Вокруг света и назад.
Успокойся и присядь
Без боя.

Отпусти гулять разум смело,
Говорит сейчас мое тело.
Посмотри же на мир моих глаз.

Я возьму тебя на высокую гору,
В глубину глубочайшего моря.
Карта нам не нужна,
Бесспорно.

Мое тело в движеньи,
Руки - для утешенья,
Посмотри же на мир моих глаз.

Это все будет
Не больше, чем чувства твои.
Пусть так будет.

Мы тропинками морей
Поплывем быстрей.
Ты мне губы согрей.

Острова все, небосвод -
Всё в движение придет.
Посмотри же на мир моих глаз.

Это все будет
Не больше, чем чувства твои.
Пусть так будет.

Посмотри же на мир моих глаз.
Посмотри же на мир моих ё...ных глаз.


Картинка созвучна.

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ В БУДАПЕШТЕ

Дождь в Будапеште. День уже отъехал
Трамваем желтым вдаль, за горизонт,
В Дунае отразившись слабым эхом.
Каштан раскрыл над головой дырявый зонт.

Вздымая грудь, спокойно, мерно дышит
Мост над водой, как верный пес Цепной.
И тянет две главы поднять повыше,
С цепей отряхивая липкий летний зной.



( Еще чуть-чуть и будет финиш )

Он жил один, нелюдим, не любим, не живой.
В его плексигласовом сердце гудел моторчик.
Он каждое утро шел на работу. Его работа – конвой.
Он был всегда аккуратен, внимателен, точен.

А после работы, закапав масло в глаза,
Сдавал оружие, снимал сапоги и статику
И мчался домой, сжигая резину и тормоза.
Садился в кладовке и чинил свою автоматику.

Она жила с мужем, общительна и любима.
В ее вазе всегда стоял свежий букет.
Но каждый день казался ей слишком длинным.
Ну, вы догадались: любви в ее сердце нет.

Гроза в июне, ночью, в центре города.
Гром расколол мир во многих домах.
Она на улицу вышла одна, без повода,
Оставив дома свежий букет, мужа и страх.

И Он, повинуясь древнему роботобогу,
Вышел, потоки воды дождевой презрев.
Вышел один на слепую ночную дорогу,
Заблокировав свой электронный нерв.

Наверное, вы считаете, что они на улице встретились?
Увы, не успел он пройти до угла.
Молния словно специально в робота метилась…
Ударила. Треснул стеклянный глаз.

Она же… А что она? Она вся мокрая,
Но вовсе не от дождя, а от слез невольных,
Шла и кусала холодные губы до крови.
Увидела груду металла, вздохнула спокойно:
«Завидую, робот, тебе не было больно».

Сразу же прошу вас, не поминайте сиквелы. Да, я прекрасно все понимаю, не дурак. Да, я знаю, что повторение никогда не будет лучше оригинала. Но дело в том, что у меня нет задачи написать лучше. Я хотел только одного: закончить историю. Закончить ее так, как вижу ее сам. Да простит меня Анна Долгарева (она же - alonso_kexano). Надеюсь, что все-таки поймет и простит. Анна написала безумно красивую "Сказку О Драконе". И эта сказка никак не отпускала меня. Пока я не понял, что мне надо сделать. Я это сделал. Теперь можете кидать в меня камнями (только не поминайте сиквелы!)

Это стихотворение Анны Долгаревой: Сказка о Драконе

А это мое продолжение истории:

СКАЗКА О ПРИНЦЕССЕ

0.

Эта песня спета, увы, не мной, и легенда сложена без меня. Жил на белом свете один дракон… Жил один, а умер уже любя. Как и прежде, там вечно слепая мгла, не летит туда птица и зверь нейдёт. Расстелилась по склону горы чешуя, охраняя безмолвия вечный лёд.
…
Королева все так же ходит одна
По покоям дворца от зеркал к зеркалам.
Смотрит, словно хочет достать до дна,
Приближаясь к драконьим своим глазам.
…

1.

Только все не вечно, и этот мир
Ни на каплю не лучше других миров:
Если кто-то умер, то будет пир,
Если больно кому-то, то: «Будь здоров».

В королевстве праздник, гуляет знать, да и челядь с хитринкою на челе:
«Позабыла чары дракона, знать, принесла ребеночка в подоле.
Чай недаром здесь ошивался с год иноземный шут-скоморох-певец.
Знает, чёрт, как стругать по ночам приплод, скоро смехом наполнится наш дворец».
Этим россказням, ведомо, грош цена, потому что вежливость королев –
Это только верность, она одна. Настоящие королевы не имут грех.

Стойте… это неправда, что у принцесс обязательно папами – короли,
Видно так придумал не ангел, а бес, что рождаются от неиспитой любви.

2.

Скоро дочке пойдет уже пятый год,
Королева заходит в ее покой,
И не держат ноги, и градом – пот:
По кроватке детской бежит огонь.

А принцесса радостно смотрит: «Ма!
Глянь, как весело у меня!»
Развеваются волосы черные влёт,
Брови выгнуты, словно лук,
И ладошку она на огонь кладет:
«Ты - хороший, ты будешь мой лучший друг».

3.

Седина прибила копну волос, ту, что рыжей была давно.
И услышав от дочки все тот же вопрос, королева лишь молча смотрит в окно.
Нынче ночью уже шестнадцать отсчитает время принцессе лет,
И она так отчаянно хочет сражаться за того, кого не было рядом и нет.

Не кукушкой время часы считает, черным вороном над стеной.
То ли это время нас выбирает, то ли мы его выбираем порой…

Отвернулась, застыла, как будто не видит, что седлает дочь своего коня.
По стене сползает и плачет сидя, как всю жизнь вот так обойтись без огня?
И выходит к конюшне в ночной рубахе; удаляется дочери силуэт.
Снаряжает коня и летит без страха, к той горе, где настигла дракона смерть.

Волос пепельный, воздух – пепел, ветер волосы раскидал.
Мнится: склон горы ярок, светел! И как будто звенит металл…
Подъезжает и видит явственно: пламя с ревом объяло склон,
А в огне восседает царственно молодая принцесса-дракон.
Отпустила коня, идет дальше, не скрывая от жара лица,
И глядит в глаза, как и раньше. У принцессы – глаза отца.

Х.

Нет, не я сочинил эту сказку, и не сказка она, а быль, ведь ее совсем не напрасно каждый из героев прожил.
Сказка – это удел поэтессы,
Я ж всё видел глазами принцессы.

Наткнулся на свое былое. Какой же я был балбес...

До Дьявола остался шаг. И этот шаг - любовь.
Когда об этом говорят, молчи, не прекословь.

Ты сядь за стол, налей бокал и просто помолчи.
Сиди и вспоминай те дни, когда впервые стал
Любим, про первый поцелуй, про первый крик в ночи,
И как растерянно из рук ее ты выпускал.

Ты вспомни, вспомни этот взгляд разорванный, как бинт,
Которым торопился врач надежду повязать.
Ну что ты дернулся, храбрец? Не ты упал на ринг.
Удар был принят за тебя. Достойно. Лишь слеза…

Эй, парень, что это с тобой? Слеза, да не твоя,
Тогда вскормила тот родник, что вскоре стал рекой.
Вот виски. Пей. И не стони – тебе не верю я.
Скажи погромче. Что, прости? Ты хочешь лишь покой?

А вспомни: было ли с тобой покойно и легко
Всем тем, кто так любил тебя, и платы не просил?
Ты жил, как пил, а пил глотками, будто молоко
Не только водку и вино, ты из последних сил…

Да нет, из первых, из вторых - последних не видать -
Из первых сил ты жизнь глотал, а оставалась боль.
И даже тем, кого, любя, укладывал в кровать,
Не смог оставить ничего. Любовь проела моль?

Любовь иссохлась в жаркий зной? Ее сточила ржа?
Ах, бедный, бедный Йорик мой: есть череп, нет любви.
Глотни еще лекарство ты, оно сбивает жар,
Но только молча, никого на помощь не зови.

Чу! Что я вижу? Ты опять все хочешь повторить?
И в сотый раз, закрыв глаза, пройти заклятый круг?
Конец известен. Знаешь, что… Приятель, не дури.
Ты – только бес, но не отец, не друг и не супруг.

Кулак сжимается. Удар. И набухает бровь.
До Дьявола остался шаг. И этот шаг - любовь.

Осень опостылела поэтам,
Ну, а я хожу, пинаю листья,
И они взлетают вверх при этом,
Словно пузырьки в вине игристом.

Все поэты ополчились скопом
На багрец и золото природы,
Только я вновь открываю тропы,
Скрытые осенней непогодой.

Для поэтов осень - повторенье
Сказанного кем-то и когда-то,
Я же не пишу стихотворений,
А пинаю умершие даты.

Читал Цветаеву, а написалось почему-то вот такое:

Задумав обратиться в дух, -
- Пусть без креста, -
Я медленно считаю вслух
С нуля до ста.

Стена, как будто член семьи
Мне спину трёт,
А я, запнувшись на "семи",
Продолжил счёт.

Уже "двенадцать" произнёс -
Всё та же плоть.
Как чешется позорно нос.
Прости, Господь!

На "двадцать" дёрнулась нога
Совсем чуть-чуть.
Не злюсь: пришлось без сапога
Проделать путь.

Сглотнул слюну и тихо вновь:
"Тридцать один..."
А по виску стекает кровь
И вниз - к груди.

Я к "сорока" уже решил,
Что Бога нет,
Но тут был выдан для души
Простой ответ.

Помог мне обрести покой
На "сорок три"
Какой-то Ангел с кобурой
Командой "Пли!".