Анархонизм

Иногда, бывалоча, откроешь рот, чтобы сказать «Эх, хороша же песенка у Максима Леонидова получилась», да затыкаешься на полуслове. Потому что – стремно. Как же так получается, что двадцать лет назад никто не стеснялся говорить, что ему нравится БРАВО или даже (даже!) Владимир Кузьмин, а теперь палками закидают, если скажешь, что слушаешь ДДТ или ЧАЙФ? Что изменилось? Стержень – он либо есть, либо его нет. Понятие «рок» настолько расползлось по всем возможным углам и закоулкам, что выловить его очень часто становится невозможно. Но если оно все равно торчит, как прыщ на лбу тинейджера, то многие исполнители просто шарахаются от слово «рок», как тараканы от дихлофоса: «Мы играем МУЗЫКУ, мы не играем РОК». Можно подумать, что «рок» – это вовсе не музыка, а какое-то дерьмо на палочке. А, ну да, есть еще «попса», «КСП» и «русрок» – самые ужасные ругательства, хуже которых только «Гитлер» и «жопа». Но «рок» – тоже ничего так себе, подозрительная тема. И ведь именно рокеры создают эту вонючую ауру вокруг незлобивого словца из трех (в аглицком - из четырех) букв. Дошло до того, что сейчас вообще стремно признаваться на публике в симпатиях к любой группе, потому что всегда найдется кто-нибудь из экспертов, который скажет: «С этим товарищем все понятно, раз такую шнягу слушает. Это же попса (ксп-шники, говнорокеры, и прочее – выбирайте по вкусу)!» А копнешь такого «эксперта», а он колготится вокруг каких-нибудь лузеров, мнящих себя единственно достойной группой в России (виноват, from Russia). Странно как-то становится, но и говорить честно про музыкантов-неудачников тоже пропадает желание. Стремно. Лучше промолчать (да не просто так, со значением!).

Послушал на досуге СС-20 «Дикарь». И не стесняюсь об этом говорить, хотя чувствую, что стесняться надо. Точно не знаю, почему, но совершенно уверен, что стремно это. Абсолютно уверен: совершенно безразлично, что именно я скажу про этот альбом, все равно – стремно. Поэтому и говорить про него я ничего не буду.